Тимофей Юртаев - Магия для школьников [СИ]

— Мы можем выяснить.

— И что дальше? Представь, что кто–то решит узнать, каким образом Поттер вернул свои воспоминания. Даже не так. Когда он вернет свои воспоминания, тот, кто делает все это, обязательно заинтересуется нами. Как мы будем выпутываться из этой ситуации? Ты об этом подумал?

Адам хотел что–то сказать, но резко передумал.

— Ты… Права. — Он опустил руки. — Значит, ждать?

— Значит, ждать.

— О нем что–нибудь слышно?

— Как только что–нибудь узнаю, так сразу тебе сообщу.

Эпилог

***Дафна Гринграсс***

Хогвартс–экспресс тронулся, унося нас домой. Минуты текли медленно, будто издеваясь надо мной. Решив прогуляться и проветриться, я вышла в тамбур и открыла окно. Холодные струи воздуха сразу ударили в лицо, отчего стало немного легче. Будто все тревожные мысли смело вместе с ветром. Как же трудно держать эту маску ледяного спокойствия и делать вид, что все хорошо.

Да, мы возвращаемся домой. Конец этого года был особенно суетливым. Не из–за экзаменов. Они–то, как раз, наоборот, не давали сойти с ума от накопившихся новостей и ожидания. Вся эта история с подменой воспоминаний подошла к концу еще месяц назад, когда свершилась очередная казнь гиппогрифа. С того дня я больше не чувствовала волн магии, но мы продолжали носить амулеты, скрывая свое сознание от легелиментов.

Как потом рассказал Адам, Поттер в день казни сразил сотню дементоров. Эта новость разнеслась по замку, как бомбарда. Все обсуждали, хмурились, шептались по углам, задавали вопросы Поттеру, на которые он с неохотой отвечал, но за него это делала седьмая Уизли с фанклубом Мальчика–который–выжил. А я все больше переживала. Откуда у Золотого мальчика такая сила? Вызвать телесного патронуса в тринадцать лет? Бред! Даже Аст не мог этого сделать — он переделал заклинание и создал артефакты на основе этих чар. Но сам он добиться того же результата не смог. Уж, я‑то знаю. На ум приходит только одна мысль, которую я старательно гоню от себя изо всех сил — магия Аста перешла Поттеру.

Страшно, когда не знаешь всей правды, и в голову лезет всякий бред.

Еще Драко по какой–то причине, как с цепи сорвался. Не знаю, по какой причине, но Малфой начал по мелочи задирать Асторию. Что он хочет этим показать? Сомневаюсь, что ему стерли воспоминания касательно брачного договора. Однако, все мы знаем, что Драко никогда не будет действовать без указки своего отца. Значит ли это, что Люциус задумал что–то против моей семьи? Слизеренец начал огрызаться на свою будущую невесту, подсылать своих лакеев и подстраивать разные неприятные ситуации. Не знаю, как мне удалось сдержаться, когда Паркинсон прогнала мою сестру с кресла в гостиной или, когда один из дружков Малфоя «нечаянно» опрокинул чернила на пергамент сестры. А сколько раз ей вспоминали дружбу с Лунатичкой? Таких мелочей было много, но все они просто кричали об одном: всему виной Малфой. Кто бы знал, каких только сил мне стоило не превратить их в ледяные статуи.

Моя магия холода растет все сильнее с каждым днем, и это начинает меня волновать. Ее сложнее контролировать. То же самое касается Адама. Если зайти в Секретную комнату во время его тренировок, то волосы сразу встают дыбом. Это ненормально. Надеюсь, Аст сможет с этим разобраться.

Как же хорошо, что он нашелся. Могу только надеяться, что с ним все хорошо.

Эта новость об успешном окончании поисков Одаренного, что прогремела под конец учебного года сильно воодушевила нас. Он жив. Не знаю, чего стоило Люциусу отыскать его, но Сайкерса нашли. За это даже можно было простить Драко его нападения на сестру. Он вроде бы немного присмирел после радостного объявления директора, а его дружки перестали донимать Асторию.

Мама писала, что Астрад сейчас не в лучшей форме. Его нашли в какой–то лаборатории на одном из глубоких уровней отдела Тайн. Какое–то время он провел в Святом Мунго, но буквально неделю назад его вернули домой. Как же мы хотели его навестить. Но из–за предстоящих экзаменов нам запретили покидать школу. Мои опасения начали расти, когда я получила запрет на использование каминной сети, чтобы переместиться домой сразу после экзаменов. Родители что–то скрывали от нас. Что–то связанное с Астом, и это все больше выводило меня из себя, но надо было держать маску. Нельзя показывать, что меня терзают тревожные мысли. Не при Астории. Пусть радуется, что Аст нашелся. Пусть общается с Луной и приглашает ее в гости. Я буду держать холодную улыбку, скрывая всю боль в себе.

Кто–то бесцеремонно оторвал меня от размышлений, похлопав меня по плечу.

— Не стоит так переживать. — Луна. Без своего блуждающего взгляда, без «сумасшествия» и без полоумной улыбки. Реальная Луна стояла рядом, слегка склонив голову. Или это еще одна маска?

— А, это ты.

— Ты мне не доверяешь. — Она не спрашивает, утверждает. — Понимаю. Я только еще раз хотела попросить тебя попросить прощения за меня.

— Зачем мне это? И почему я, а не Астория?

— Так… надо. Ты сможешь до него достучаться.

— О чем ты? — поворачиваюсь к ней, но вижу, что время сеанса прошло. Она снова натянула свою дурацкую улыбку.

— Просто у тебя такие красивые мозгошмыги. — Бесит.

В тот момент за ней открылась дверь, и в проем въехала тележка со сладостями. Я лишь на миг отвлеклась, а Лавгуд уже спряталась в нашем купе, о чем–то болтая с Асторией.

Бесит.

Странности не закончились, когда мы выехали с вокзала. Нас встретил Стив. Меня, Асторию и Роквуда посадили в автомобиль, как обычных маглов, а не аппарировали или переместили с помощью каминов.

— Ну, что, мелкие, с приездом, что ли. — С натянутой улыбкой поздоровался Змей. — Извините, но ваши родители не смогли прийти. Они присматривают за Астом.

— Дядя Стив, что случилось? Мы же могли воспользоваться каминной сетью. — Астория тоже заметила. — Мы все очень хотели увидеть Астрада. Как он?

— Детки… — Не отвлекаясь от дороги, заговорил мужчина. — Не буду вас водить за нос. Вы у нас смышленые и должны были догадаться, что от вас скрывают некоторые факты. Аст плох. Ваша колдомагия кое–что исправила, но есть… необратимые последствия.

По моей спине пробежала стая мурашек. Сердце пропустило удар, а в ушах било набатом. Дышать получалось через раз.

— Что… — Почему мой голос звучит так хрипло? — Что с ним случилось?

— Никто не знает. Все молчат. Мы думали, Аст что–то расскажет, но он… словно не помнит этот год. И он… А еще эти его… — Змей замолчал, поджав губы. Мы ждали, когда он продолжит говорить. Но вместо ответа Стив словно взбесился. Он начал что–то бурчать себе под нос, а затем и вовсе вымещать всю свою злость на руле, тихо матерясь. — …Да, как же так–то?! Почему я должен об этом сообщать?… Уничтожу, — еле сдерживаясь сквозь зубы, прорычал мужчина. Никогда его не видела таким, но сейчас меня это мало интересовало.

— Почему… — Я облизнула пересохшие губы. Глаза жутко жгло, отчего хотелось часто моргать. — Почему мы… едем на машине? — Я думала, что он не услышал. Боялась, что придется повторить вопрос.

— Аста кто–то сильно покалечил. Использовалась какая–то темная магия, которая не позволяет восстановить ему… ему… — Голос мужчины задрожал. — …Ноги, руку, магию. Чтобы ему помочь, пришлось оградить весь дом каким–то куполом, который не пропускает магию внутрь. Ребят, давайте помолчим. — Не дожидаясь ответа, он включил музыку и вцепился в руль.

Я боялась повернуть голову и посмотреть в лица Адама и Астории. Я боялась увидеть слезы сестры и озлобленное выражение лица Роквуда.

— Как же так? — Донесся голос сестры сквозь чей–то ор, который с трудом можно было назвать песней. Она начала что–то говорить, кричать. В конце концов, она ударила меня, пытаясь докричаться. Помню, как я пыталась ее обнять, что–то сказать, но слова застряли в горле, а руки все сильнее сжимали дергающиеся плечи сестры.

Роквуд выглядел не лучше моего. Вцепившись в рукоять на двери автомобиля, он застыл и, кажется, прибывал в шоковом состоянии. На его лице так и отображались слова «не верю». Хорошо, что я создала еще один амулет, который временно блокировал нашу магию. Но, как же от этого больно…

Скоро Астория расслабилась и провалилась в дрему у меня на коленях, не обращая внимания на громкую музыку. Роквуд продолжал напряженно смотреть в окно.

Сколько мы так проехали не знаю. Наверное, в какой–то момент я тоже провалилась в спасительные объятия Морфия. Но, как только машина остановилась, мы все разом очнулись и выбежали из машины.

Дверь еще не успели открыть, а мы уже закидали родителей вопросами.

— Что с ним? Как он? Где он? Как это случилось?

Мама с грустью покачала головой. Я уже встречалась с таким ее выражением лица. В детстве, когда я задавал ей какие–нибудь вопросы об отце или находила на чердаке какую–нибудь вещицу, связанную с ним.